Александр Тимофеевский
Примета времени — молчанье, Могучих рек земли — мельчанье, Ночей кромешных пустота И дел сердечных простота.
Как обесценены слова! Когда-то громкие звучанья Не выдержали развенчанья. Примета времени — молчанье. Примета времени — молчанье.
Предпраздничная кутерьма. Ноябрьский ветер, злой и хлесткий, Бесчинствует на перекрестке. Стоят такси, оцепенев, И не мигают светофоры. По главной улице в стране Проходят бронетранспортеры.
Проходят танки по Москве, — И только стекол дребезжанье. Прохожий ежится в тоске. Примета времени — молчанье.
Мысль бьется рыбою об лед И впрямь, и вкривь, в обход, в облет. И что ж — живой воды журчанье Сковало льдом повсюду сплошь. «Мысль изреченная есть ложь». Примета времени — молчанье.
Взад-вперед, взад-вперед, Вверх и вниз по эскалатору Чинно движется народ, Свергнувший эксплуататоров.
Там, где свалил меня запой, На Трубной или Самотечной, Я, непотребный и тупой, Лежал в канаве водосточной.
Шел от меня блевотный дух, И мне явился некий дух, И он в меня свой взор вперил, И крылья огненны расправил, И полдуши он мне спалил, А полдуши он мне оставил.
И было небо надо мной, И в небе вился тучный рой, Подобный рою тлей и мушек, Душ, половинчатых душой, И четверть-душ и душ-осьмушек,
И легионы душ, чью суть Очерчивали лишь пунктиры, Где от души осталось чуть, Где вместо душ зияли дыры.
И плыли надо мной стада, Стыдящихся на треть стыда, Познавших честь на четверть чести, А я желал быть с ними вместе.
И ангел их хлестал бичом, И жег кипящим сургучом, И пламень тек по этой моли, Но пламень был им нипочем, — Они не чувствовали боли.
И он сказал мне: — Воспари! Ты — их певец. Они — твои. — И разразился странным смехом. Подобный грохоту громов, Тот смех гремел среди домов И в стеклах отдавался эхом.
Плетется поезд еле-еле. У полустанка грязь и снег.
С рукою за бортом шинели Стоит недвижно человек. Ложится тень от монумента, Вширь раздается и в длину — На нас, на лес, на рельсов ленту, На всю бескрайнюю страну.
Мы от нее упрямо едем, Блестит в окно луны оскал. Уныло пьяные соседи Поют про озеро Байкал. Что за беда у них? Спроси их. А в песне той разгул и стон, Как будто пьяная Россия Вместилась вся в один вагон. Как будто их судьбой суровой Сдавило всех, скрутило в жгут, Как будто в бочке омулевой Сейчас все вместе поплывут.
Но не уйти от жуткой тени. Она ползет, сгустился мрак. И только не смолкает пенье, Гимн безграничного терпенья — И было так... И будет так.
А впрочем, что мне сердце гложет? Уймитесь, мысли-палачи. Еще и не такое может Вдруг померещиться в ночи. Должно быть, это все от стука, Уж так в дороге повелось, Что навевает песню скука, Тоску наводит стук колес... К утру, не разобрав постелей, Уснут соседи пьяным сном. И лишь пришибленные ели Маячить будут за окном.